Кавказ 2003, сентябрь. Плато Лагонаки

Кавказ 2003, сентябрь. Плато Лагонаки.

Посвящается любимому человеку. (Е. Лобода)

I. Идея

Зрела давно. Она витала в воздухе и маячила на горизонте. У нас давно возник зуд сделать логичный маршрут с элементами хоть какого – то напряга, красивой горной природой, несколькими яркими днями на пляжах Сочи. Это обязательно должен быть бархатный сезон. В том, что желающие на такой тур найдутся, мы вообще-то сильно сомневались, спорили, делать ли этот маршрут коммерческим. В конце концов, решили, что жизнь покажет: если первые наши туристы нас не прибьют где-нибудь, значит, можно сказать, маршрут состоялся. Единственное, что не вызывало разногласий: нужно делать инструкторский заезд. Несмотря на подробные описания, добытые в интернете, нам нужно самим прочувствовать каждый камень на дороге. Собрались ехать втроём: Романов, Лобода и Тищенко.

II. Состав участников

Как ни странно, к нам стали обращаться по поводу поездки. Мы подумали: а почему бы и нет? Таким образом, было решено взять «подопытных кроликов», чтобы на них опробовать маршрут, а заодно увеличить состав участников и сделать поездку интереснее. Мы никого не отговаривали, но предупреждали, что будет, по всей видимости, не очень легко. Погода в горах в сентябре неустойчивая, дорог нет, маршрут неизвестен, будем крутить педали весь световой день (недолгий уже). А если что будет не так – не взыщите. Но никого этим испугать не удалось. Ввиду довольно жёсткого отбора, группа получилась сильная.

Романов Юрий Олегович, 1952 г.р., (общие вопросы, ремонт, транспортировка, билеты);

Лобода Евгений Анатольевич, 1965 г.р., (планирование маршрута, завхоз, приготовление еды, видео, фото);

Тищенко Александр Станиславович, 1975 г.р., (ремонт);

Ткач Олег Васильевич, 1965 г.р., (участие в туре Анапа-Туапсе в сентябре 2002);

Кондратьев Александр Александрович, 1964 г.р., (участие в туре Анапа-Туапсе в мае 2003);

Артемьев Евгений Иванович, 1974 г.р., (первый велопоход);

Мунасипова Ильмира Зинуровна, 1978 г.р., (первый велопоход);

Пилюгин Александр Сергеевич, 1980 г.р., (участие в турах Таганай 2000, Анапа-Туапсе май 2002), г. Москва.

III. Подготовка.

У нас готово всё. Велосипеды у всех личные, только Ткачу подготовили клубовский GT Palomar. Достаточно долго определялись с датой отъезда. Сначала старт планировали на 5 сентября, но из-за начала учебного года в школе и конференции «Забабахинские чтения», где некоторым участникам поездки пришлось делать доклады, решили отложить его на неделю (как оказалось позже, не зря!). Олег Ткач с Сашей Кондратьевым заранее застолбили места в группе. Пилюгин же давно хотел этого и второй раз предлагать ему не пришлось. Когда билеты туда-обратно купили, появились Женя с Ильмирой. Олегович скривил кислую рожу и устроил им велоэкзамен на берегу Синары и на мысе Дальний. Результаты проверки превзошли все его ожидания: «Топайте в железнодорожную кассу, и, если купите билеты, то вам повезло…». Им повезло. Заодно и нам посчастливилось «примерить» этот маршрут на девушке (белоснежка и семь гномов). Им удалось купить билет не только в тот же вагон, но и места оказались рядом. С обратными же билетами повезло меньше.

IV. Снаряжение.

Снаряжение обычное. Велосипеды GT Palomar (2000), GT Aggressor 2.0 (2001), GT Timberline (2000), Jamis Durango SX (2002), Merida Kalahari 500 (дамская рама), Merida Kalahari 510, Shwinn. Всё с багажниками и велобаулами. Взяли 2 палатки: High Peak Bonito-3 и Normal с большим тамбуром. На каждого участника – спальный мешок (обычный, синтепоновый двухслойный), коврик. Очень удобная штука – чехол для перевозки велосипеда в поезде – «велосипедная чешуя». Это мешок из армированного полиэтилена, очень лёгкий и прочный. Он незаменим при выгрузке вещей из баула, в качестве стола на биваке и подстилки под дно палатки. Для приготовления еды взяли 2 котла (6 и 7 л.) из тонкой нержавеющей стали и 1 бензиновый примус Шмель-2. Мощная штука и ест мало – за весь поход ушло 3 литра бензина. Вот только клапан у насоса дурил и не давал расслабиться (сволочь). Ещё совершенно необходимая вещь – тент 3 ´ 4 метра из силиконовой ткани, который помогал быстро спрятаться от проливного дождя. Еще был газовый фонарь, но он к сожалению требует аккуратного обращения, особенно при перевозке, и на четвертую ночь Романов Ю. вытряс на булыжной тропе из него накальное ситечко – фонарь перестал работать (а комплект запасных был забыт).

Велосипеды в жёстких условиях (камни, грязь, крутые продолжительные подъёмы – спуски) особых хлопот не доставляли (стёртые тормозные колодки – не в счет). Всего было 2 поломки: подседельный эксцентрик у Жени Артемьева на Meride (Китай!) и полая ось заднего колеса на GT Palomar у Лободы (меньше надо прыгать по ступенькам со здоровенным баулом). Так как последняя поломка произошла уже в Сочи, то она оказалась не смертельной. Ось переставили с велосипеда Ткача, который больше никуда не ездил, а только валялся на пляже и пил огненные воды.

V. Маршрут.

12 сентября.

Небывалый случай: сборы прошли не в лихорадке. Отъезжали на двух машинах от велоклуба. Отец Ильмиры, хирург-депутатор, вёз в прицепе велики. Романову же нужно было ещё заехать в Челябинске к зубному и он гнал всю дорогу 140 км/ч (обратно машину отгонял его зять, кстати тоже участник велотуров и тоже Романов).

Загрузка в поезд прошла буднично и без возражений со стороны проводников. Вспомнить нечего, аж противно.

13 сентября.

Ехать всем уже надоело. Ткач купил для нас вина, сам же пил разбавленный спирт и предлагал его всем. Женя с Ильмирой разжижали тяготы железнодорожного путешествия пивом и игрой в карты с Ткачом и Тищенко. Я занялся ремонтом баула, старых велотуфлей и драных кроссовок, которые были предназначены «на убой» в горах. Уфа, Самара, Сызрань…. Наливай да пей. В Сызрани Ткач купил рыбину и подвесил на верёвку у всех под носом. Рыбина воняет.

14 сентября.

За окном снова лето и жарко. В Котельниково накупили рыбы в разном виде: горячего и холодного копчения, в виде котлет и в виде пива. Перцы на перроне продают вёдрами, а если поштучно, то бесплатно. Начинаем привыкать к южному изобилию, и это происходит очень быстро (обратный процесс обычно гораздо мучительнее и дольше). Мы уже готовы давить на педали. Пол-дня составляю раскладку продуктов на первые дни поездки. В Сальске накупили дынь (не сала!) и объелись. Блядские газеты перечитываем уже по второму разу.

Наконец, в 12 ночи поезд въехал в Краснодар. Не прошло и 5 минут после выгрузки, как к нам докопались. Менты хотели загрести Ткача, так как каким-то чудом унюхали, что от того исходит запах спиртного. Олега «отмазали», но поволновались изрядно, затем ответили на стандартные вопросы, что наркотиков, оружия не везём. После этого, несмотря на глубокую ночь, стали появляться сомнительного вида зеваки. Мы сразу поняли, что с вокзала нам нужно линять, и поскорее. Я позвонил моим краснодарским друзьям, живущим недалеко. К счастью, они оказались дома, и мы выдвинулись на улицу Леваневского в «еврейское гетто». Строение произвело на всех неизгладимое впечатление (разваливающееся здание позапрошлого века, бывшее казармой и борделем). Устроились на полу в спальниках, заняв полностью «большую» комнату. Хозяева ушли спать в «детскую».

15 сентября.

До утра еле дотерпели: в комнате было очень душно. Как только стало светать, все вскочили, как по команде, и поехали на вокзал встречать Сашу Пилюгина. На вокзале снова пристали менты, относимся к этому уже, как к дурной погоде. Я отправился искать продуктовый магазин, чтобы заткнуть голод пельменями. Намотавшись по узким раздолбанным мощёным улочкам с трамвайными путями, нашёл, то что нужно. Пельмени, кстати самые дорогие, оказались отвратительными, а майонез - полным говном. Но ведь сожрали! Последние осклизлые сгустки со смаком заглотил Романов.

На рынке закупили продукты на 2 дня. Когда ждали приготовления лаваша, я решил заснять этот процесс, но тут обнаружилось, что снимать нечем: куда-то делся цифровой фотоаппарат. Жопа! Стал вспоминать, где бы мог его оставить. В «еврейском гетто», на скамейке! Я уже мысленно распрощался с этой полезной и достаточно дорогой штукой. Вернулся туда очень быстро. Повезло…

Всё, продукты куплены. Погода шикарная: на небе мгла, не жарко и не холодно, ветра почти нет. Выезжаем из Краснодара через Яблоновский мост через реку Кубань, дальше Адыгея. Шоссе сначала в сторону Новороссийска, затем сворачиваем налево на Горячий Ключ. Дорога очень широкая, несколько полос. Движемся парами со сменой, темп довольно неплохой: средняя скорость 22 км/ч, остановки делаем через каждый час. Смотреть вокруг не на что, заброшенные поля и пустыри, болота. У всех, кроме Романова, начинается синдром первого дня – заболели жопы, переминаемся с одного полужопия на другое. Обеда не делали вообще, устраивали 2 раза перекусы у придорожных канав и мелких рынков. Везде полно адыгейского сыра в разных формах и видах, а также овощи, фрукты горами. Продавцы сильно скучают. Я поинтересовался, почему нет помидоров. Гордый адыг мне и отвечает, что мало их стало уже, и разбирают быстро, несмотря на дороговизну. «А дорого – это сколько?» - спрашиваю я. «10 рубле-е-ей», - отвечает адыг и смотрит на меня, надеясь увидеть, что я поразился высокой цене. Я действительно удивился, так как месяц назад помидоры были по рублю…

Движемся почти по графику, даже с небольшим опережением. К 18 часам подъехали к Белореченску. Местность несколько изменилась: появились дубово-грабовые леса, небольшой рельеф. Пора искать место для ночлега, потому что осенью темнеет рано и быстро. Справа от дороги канал, проложенный от реки Белой. Канал полноводный, течение быстрое, вода мутная, для еды сойдёт. Поляну для палаток найти легко, дров полно, канала с дороги не видно. Я предлагаю останавливаться, чтобы успеть помыться и пожрать не «при свечах». Романов настаивает ехать дальше, «до упора», судя по карте, должны быть «места ещё».

Мимо Белореченска идёт две дороги, мы едем по самой длинной через п. Южный. «Мест ещё» не попадается. Я начинаю нервничать и злиться, так как жратву готовить мне. Наконец, за мостом через реку Пшеха-Су попадается более-менее подходящее место. Вправо вдоль реки съезд с дороги, есть полянки для ночлега. Почва песчаная, сыро и неуютно, похоже, были большие дожди, и река разливалась. Место для ночёвки хреновое и опасное. Первым делом, все полезли купаться, а я занялся едой. Река широкая, мелкая и каменистая, воду для еды черпали из неё. Из-за темноты цвет чая был непонятен, но никто не отравился. В этот вечер пили много. В Краснодаре на рынке были куплены 2 «сиськи» разливного вина по 1.5 литра: мускат и кагор. Вечер был тёплый, вино быстро закончилось. Ткач достал разведённый спирт…

По палаткам Романов распределил быстро. В одну были определены «старпёры»: Романов, Лобода, Ткач и Кондратьев. В палатке у Сани Тищенко поселились Женя Артемьев с Ильмирой и Саня Пилюгин. Ткач был сильно недоволен: долго ворчал и толкался.

16 сентября.

Выехали часов в 9. Белореченск проехали не задерживаясь, смотреть не на что, пыль, мусор. В Майкоп ведёт прекрасное шоссе. Город чистый и ухоженный. Очень долго бегаем по рынку, закупаем продукты на вечер и на последующие 4 дня, за которые мы планируем пересечь Кавказ. Люди очень доброжелательные и отзывчивые. Чтобы показать, где продаётся лаваш, тётенька провела нас через весь рынок (а это немалое расстояние). Все, кто не участвовал в беге по рынку, подумали, что Женя и Саша уже не вернутся. Ходили они за «лавашем» не меньше 4 часов. Я и Женя Артемьев за это время даже сходили в «салон» сделать прическу, познакомились с двумя пьяными парикмахершами и узнали, что они дальше своего города никуда не ходили. Да – а уж, причесон! А то, что парикмахерши были пьяные, заметно. Также успели съесть по 2 беляша и выпить по бутылочке местного лёгкого пива. Продуктов накупили много, баулы раздулись до предела.

Мы с Пилюгиным «развели» Романова на водку. Аргумент был железный: небо хмурое, в горах будет «весело». Тот, скрипя сердце, еле согласился на 2 бутылки – «не больше!», всё норовил выбрать подешевле. Продавщица тут же потеряла к нам интерес. Со словами «себя нужно уважать и говно пить не будем» мы с Саней купили питерскую «Наша водка». Впоследствии все пожалели, что не купили ещё.

А вот пожрать в Майкопе негде. Решили не искать, купить продукты и перекусить за городом. Останавливаемся на выезде у мемориала погибшим десантникам в первой чеченской. Настроение у всех хорошее – впереди горы. Правда, погода начинает портиться совсем: небо затянуло тучами, и стал накрапывать дождик. Я влил в себя банку «#9» (а что делать?) - тут же стало существенно светлее, и дождь перестал досаждать.

Дорога и дальше идёт по равнине, хотя уклон уже чувствуется, на горизонте показались высокие бугры в рваных тучах. Остановки делали редко, в основном чтобы размять задницы. Перед Ходжохом огромный яблоневый сад. Плодов очень много, наелись и набили свободное место в баулах. В центральном гастрономе есть всё, купили бутылку адыгейского кагора (дешёвого, но очень приличного) и «старку». Долго мытарились в поисках картошки, но так и не нашли, пришлось покупать макароны. Снова начинается нудный дождь, но уже посильнее и похолоднее – не отмахнёшься. На выезде из Ходжоха теснина реки Белой, вода бурлит и пенится, зажатая в скальном каньоне. Ребята увидев огромный каньон сразу расцвели – взялись за фотоаппараты. Фото получилось не такое зрелищное, как было на самом деле. Дорога идёт слева от реки, прижимаясь к невысоким нависающим скалам, довольно живописно. До поворота на Лагонаки доехали быстро, на ночёвку встали за мостом справа. Место опять говёное - сыро, но другое искать некогда – скоро станет темно. Первым делом распили кагор – и мир преобразился! Теперь можно ставить палатки, готовить еду, умываться. Костёр, сволочь, не разводится, даже Олегович плюнул на него, еду готовили на примусе.

Юра начинает проявлять беспокойство по поводу пьянства в поездке. Даже Саня Тищенко не отказывался от глотка вина. Саша Кондратьев, ценитель хороших вин, не употреблял ничего, крепче 18°, если это не коньяк (а вина покупали много). Ткач готов пить что угодно, с кем угодно и мешать всё что угодно. Все потом признали, что причиной «пьянства» была мрачная дождливая погода и хорошая кампания.

Стемнело, как всегда, стремительно, и, несмотря на ранний час, все полезли по палаткам. Ночью шёл дождик.

17 сентября.

Впервые за продолжительное время стал высыпаться, так как спим по 9 часов.

Уровень реки поднялся сантиметров на 30, дождь закончился, но везде висели низкие клочья тумана. Перед отъездом я воткнул под «паучок» романовского баула детскую пластмассовую игрушечную саблю, найденную неподалёку. Все посмеялись, но Юра вытаскивать её не стал, а ещё крепче прикрепил её к баулу, и привёз её в Снежинск в качестве подарка своей полуторагодовалой внучке.

Случилось у нас и ещё одно неожиданное приобретение. Невесть откуда прибежала псина, молодая и глупая, похожая на овчарку, стала ошиваться вокруг в надежде найти что-нибудь пожевать. Мы, вроде, и повода не давали, но она к нам привязалась. Кто бы мог подумать, что она станет нашим верным спутником на 3 дня в горах?

Ткач нихрена не делает, всё время озабочен поиском укромных мест для отправления естественных надобностей.

Подъём начинается сразу за мостом. Дорога – вполне приличный асфальт, уклон небольшой, от 6% до 10%, позволяет двигаться без частых остановок. Да и погода для этого подходящая: сухо, нежарко и солнца нет. Останавливаемся чаще всего чтобы полюбоваться открывающимися видами и пофотографироваться. Машин практически нет. Каждый едет в своём темпе, собираемся на остановках. Очень радует наша женская неполовина: Ильмира едет сильно и вносит в наш мужской коллектив совершенно необходимый элемент общения, а всё потому что нет сильнее стимула, чем общение с мужчинами.

Мой телефон больше не регистрируется, до Дагомыса связи не будет.

По дороге попадаются пасеки. У одной из них выскочил навстречу молодой болтливый пасечник и стал предлагать чай с мёдом. От чая мы отказались (нужно ехать дальше, а погода всё хуже – туманище, того и гляди, дождь польёт), но возжелали купить мёд «по любому». На выбор: разнотравье, каштановый, липовый, цветочный…, всё отменного качества. Ильмира пытается поторговаться. Парень охотно признаёт, что все они (пасечники) – жмоты страшные, но для нас цену сбрасывает. Когда подъехала «Волга», он тут же сказал: «А вот им я фиг сброшу…».

Вместе с нами продолжает подъём и собака. Она успевает забежать вперёд, спуститься обратно, обшарить кругом все кусты. Мы ещё надеемся, что псина побежит своей дорогой, но этого не происходит. В середине дня начинаем к ней уже привыкать и даём кличку – Мухтар.

Дорога то выполаживается, то круто взлетает вверх, конца этому не видно, так как вообще ничего не видно – туман. Видимость порой ухудшается до 50 метров. Начинается то, что должно было начаться уже давно – дождик. Несколько раз останавливаемся и достаём тент. Всем хочется кушать, начинаем присматривать место с водой. Так доезжаем до какой-то турбазы с указателем «Азишская пещера». Справа у дороги киоск (!), брезентовый навес, ковыряются какие-то люди с камнями и тачками. Армяне оказались крайне неприветливыми, ждали каких-то «важных» гостей. В киоске всё в 2 раза дороже, чем внизу. Можно купить съестную мелочевку, горячий чай (на травах с мёдом, 30 рублей стакан), пиво. Я покупаю «№9» – как раз то, что нужно в такую погоду. Долго здесь не задерживаемся и под дождичком двигаем дальше. Примерно через километр мост через овраг, за которым начинается последний подъём. Решаем остановиться на перекус под мостом, чтобы укрыться от дождя. Спуск под мост оказался небезопасным, очень круто, сыпятся камни, стоять негде. Пока Олегович пытается проложить путь вниз, я уже поставил примус. Выпитая бутылка позволяет относиться к дождю гораздо проще.

Дальше асфальта нет. Точнее от него остались клочья на сыпучей дороге. Крутизна возросла до 10 ¸ 12 %, появились плавные петли серпантина. За турбазой «Лагонаки» снова нормальный асфальт, лес ещё не закончился. Сквозь разрывы в тучах проглядывает плавный гребень горы Абадзеш с пятнами прошлогоднего грязного снега. За базой МЧС дорога выполаживается, и открывается вид на плато и долину реки Курджипс, водопады и бесчисленные карстовые воронки. Долина лежит значительно ниже дороги. У кордона начался проливной дождь. Где-то здесь Азишский перевал.

Кордон – это шлагбаум, вагончик с навесом и электростанция в виде панели солнечной батареи с аккумулятором. На вагончике в рамке висит перечень платных «услуг». Мы, мягко говоря, очень удивляемся. 1 день, проведённый в заповеднике - 100 рублей с человека. Все в трансе. Из-за дождя есть время пообщаться с егерем и обдумать, как сделать проезд через заповедник дешевле. Сам егерь согласен с нами, что расценки за «услуги» явно завышены. В конце концов он сам предлагает выписать пропуск, начиная со следующего дня на 2 дня вперёд, но плату взять за 1, с чем мы быстро согласились. Расспросили его о дороге по плато и далее до Фишта. Он сообщил, что летом здесь проезжали на велосипедах москвичи и назад не вернулись (да уж!). Определённости по поводу маршрута не добавилось, только стало ясно, что высота здесь примерно 1800 метров над уровнем моря, и дорога скоро закончится. Дальше будет колея и камни.

Как потом выяснилось, в квитанции – пропуске этот молодой егерь слегка ошибся и выписал нам выезд только на четвертый день. Этот дополнительный день нам оказался просто необходим.

Дорога действительно закончилась быстро, зато опять начался проливной дождь. Мы развернули тент и забрались под него, Мухтар тоже залез к нам и вертелся под ногами, не желая вылезать наружу. Так простояли минут 15. Сначала было весело, потом не очень. Здесь уже граница леса, растут сосны, впереди альпийские луга на холмистом плато. Дальше по дороге двигаться трудно: она представляла собой сочетание колеи, корней (вначале), бульников и грязи. Также выяснилось, что хорошая в принципе резина Tioga Factory XC совсем не держит на мокрых камнях, и велосипед становится плохо управляемым. Грязь быстро налипала на колёса, цепь и размазывалась по звёздочкам, роликам и тормозам. Через километр двигаться стало проще не по «дороге», а рядом с ней. На велосипеде ехать легче, чем вести его. Уклон от 5% до 20%, периодически спешиваемся, чтобы преодолеть очередной небольшой взлёт.

Только здесь мы прочувствовали непомерный вес наших баулов (основное снаряжение и продукты везли мы втроём – Романов, Лобода и Тищенко). Меня это сильно озадачивает.

Несмотря на сырую погоду, воду найти оказалось здесь очень трудно. Мы решаем ставить лагерь на первой же ровной поляне среди стелящегося можжевельника. Я отправился на разведку, надеясь найти воду в карстовых воронках. Ручейки туда действительно стекают, но добраться до них невозможно: дна в воронках нет. Провалы и трещины кругом, очень интересно походить везде и позаглядывать в дырки, но сейчас некогда. Саня Тищенко воду начерпал в колее. Её мы и использовали для приготовления еды.

Олегович, видимо, устал. Бросив всё, он начал палочкой выковыривать грязь из звеньев цепи, так как был уверен, что всё это зацементируется в течение ближайших 20 минут и стал призывать это делать всех. Причём он совершенно не обращал внимания на то, что начинало темнеть. Никто не поверил ему (и, странно, почему?), что всё быстро засохнет. Но, тем не менее, все вместе с Лободой (кроме Сани Тищенко) принялись мыть свои велики, пока готовилась пища. Замечаю: когда уже готовилась пища, и стояли палатки.

Через час еда была готова, достали БВ (бутылку водки). Юра объявил, что будем есть печенье, которое везёт он. Я ему возразил, что сегодня за ужином нужно съесть другое печенье (по раскладке), к тому же оно начинало разваливаться. Но он швырнул на стол пакет со словами: «А какого хрена я это всё везу?». Я оторопел. Пакет – только 0.5 кг. А какого хрена я везу продукты, Саня Тищенко, другие ребята? Что есть то будем через 2 – 3 дня? Пакет с печеньем полетел обратно и при ударе о землю порвался, а печенье рассыпалось. Саша Тищенко всё собрал и пакет взял себе. Это неприятно и неожиданно. Инцидент обсуждать не стали.

Когда выпили БВ, тучи неожиданно, как по волшебству, расступились, и на небе даже появились звёзды. Но ночью опять шёл дождь. Утром Саша Кондратьев был сильно расстроен тем, что палатка «хреновая и сбоку течёт», а Олегович что-то промычал в ответ промок с другой стороны.

18 сентября.

Утром проволочный градусник Романова (самый безотказный из всех его приборов) показал 0°С. Тент на палатке похрустывал, трава под ногами – тоже. Небо порадовало несколькими пятнами голубого цвета, а горизонт – мрачными видами Оштена и скалистого Фишта. Склон горы Абадзеш был присыпан свежевыпавшим снегом.

Самая неприятная процедура после укладки вещей в баул это переодевание. Снимаешь всё теплое, а одеваешь влажное, холодное и грязное.

Впереди на бугре большой тур, сложенный из белых валунов. Мы движемся к нему, почти везде едем. Дороги сходятся и расходятся, но общее направление у них одно: Абадзешский перевал, самая высокая точка маршрута. Пути отличаются количеством грязи и рельефом. Стараемся выбирать дорогу без потери высоты и почище. На очередной взлёт въезжаем «на рогах», Ильмира, не доехав до верха, заваливается на бок. Она первый раз проявляет настоящее беспокойство. Потому что боялась, что у меня случится разрыв сердца. Пилюгину нравится всё, Ткачу нужно скорее море. Он готов терпеть многое, даже ненавистный велосипед и горы.

Абадзешский перевал – это пологий маловыраженный перегиб, который распознаётся только по установленной стеле. Сквозь туман иногда прорывается солнце и даже греет. Под горку едется намного легче, уклон небольшой, около 5%. Примерно через километр летовка пастухов – два вагончика, ручей.

Здесь для нас оказалось самое «блудливое место». По рассказам нам нужно на перевал «Инструкторская щель», но никто из нас не знает, что это такое. Известно только, что не доходя до скалистых отрогов Оштена нужно сворачивать налево (вниз). Пробежав вдоль «дороги», никаких поворотов налево не нашли (тропы, указанной на карте, нет) и дошли до первых скальных «жандармов» горы Оштен. Между скал без тропы корячиться с великами нереально. Мы с Сашей Тищенко стали искать путь ниже в большом кулуаре, по которому течёт один из основных истоков реки Армянка. Спустившись вниз метров на 50 по высоте по правую сторону ручья, вышли на невнятную, но достаточно ровную (без камней) тропинку, по которой можно ехать. Тропа, взявшаяся из ниоткуда, выходит на пологий уступ, а дальше круто ныряет вниз. С другой стороны ручья хорошо просматривалась жирная «дорога», ведущая круто вниз. В отличие от нашей, она сплошь завалена бульниками и не оставляет надежд на то, что пойдёт вдоль склона без большой потери высоты. Других путей здесь не нашли, сколько ни бегали. Решаем двигаться по «правой» тропе. Когда спустились на велосипедах с уступа, она совсем растворилась в высокой жёсткой травище так же неожиданно, как и появилась. Колени, не прикрытые велотрусами, стали обдираться. Протащившись вдоль склона метров 200 по бульникам и мокрой траве, остановились и собрались на «конвульсиум». Вокруг туман, видимость метров 70. Переть наверх уже невозможно, двигаться вдоль достаточно крутого склона, пересекая глубокие кулуары по травище и бульникам – то ещё удовольствие. Можем упереться в какое-либо непреодолимое препятствие и тогда придётся возвращаться. Поэтому Романов предлагает единственно правильное решение выходить на «левую» тропу, грязную и каменистую. Когда спустились по ней до пересечения с ручьём, навстречу попались 2 егеря на лошадях. Мужики были навеселе, настроены благодушно, наш пропуск даже не посмотрели, хотя про него и спросили. Мы, естественно, спросили их о дороге на перевал Гузерипль. Мужики сказали, что идти нужно именно здесь, но в каком-то месте (каком?) следует повернуть направо, чтобы не потерять высоту. Тропа сильно заросла высокой травой и лопухами, и если бы не проехавшие на лошадях егеря, примявшие растительность, мы могли бы заблудиться снова.

Местами удаётся даже ехать. Вести велосипед опаснее, чем двигаться на нём верхом. Легче и безопаснее находиться выше велосипеда по склону, чем ниже. В «позе снизу» некоторые, и я в том числе, по разу кувыркнулись, заскользив по мокрой траве. Положение усугубляли тяжёлые баулы. Саша Пилюгин, единственный из нас, кто взял велошлем, ехал в нём почему-то только по шоссе, а здесь спрятал в рюкзак. Ильмира держится молодцом. Протащившись таким образом вдоль склона километра 3, вышли на большую поляну на границе леса. Дальше тропа круто по корням ныряла вниз далеко. Решили сделать обед и сходить на разведку. Как на заказ, туман сдуло и вышло солнце. Юра Романов и Саша Тищенко исчезли в кустах примерно на час. Появившись откуда-то сверху, они радостно сообщили, что нашли хорошую тропу, нужно только «немного подняться». Одного взгляда на склон было достаточно, чтобы всем стало скучно. Оказалось, что переть велосипед с баулом вверх выше моих сил, поэтому приходится работать челноком. Тропа, о которой радостно сообщал Романов, закончилась, не успев начаться, а дальше снова целина с травой по пояс и камнями. Ко всему этому снова приплыл плотный туман. Романов совсем зациклился на «непотере высоты» и готов был скалы штурмовать, но не сбросить ни метра. Закончились наши мучения неожиданно, когда Олегович, как Иван Сусанин, пытался затянуть народ в глубокий, опасный и очень крутой кулуар. Тут я не выдержал и стал спускаться прямо вниз и быстро вышел на маркированную тропу. За мной уже спускались Ткач и Саша Кондратьев.

Для пешеходника здесь – шоссе. Несмотря на не очень крутые взлёты (местами до 20%), тащить велосипеды тяжело из-за камней. Скоро вечер, а мест для стоянки нет. Вышли под перевал Гузерипль (не дошли 500 м), сходили на разведку. На перевале грязно и неуютно, спуск не просматривается из-за туч. Решили дальше не ехать и останавливаемся на ночёвку. Перед ужином все вспоминают про БВ. Пустая Б утилизируется в карстовой воронке. Над головами то и дело проплывают тучи, так что с трудом виден правый склон. С темнотой вообще все исчезло. Интересно – увидим ли мы, что там справа?

19 сентября.

Ночью шёл дождик. Утром по тропе мимо лагеря протопали двое туристов: пенсионеры из Москвы. Мухтар их качественно облаял. Прошли ещё два мужика, тоже москвичи. С верёвками и ледорубами (придурки).

Тучи над головой слегка приподнялись, открыв основания отвесных скал, нависающие над головами. Красиво, но жутковато, ведь мы почти под ними ночевали. До скал около полукилометра.

Через 15 минут были на перевале Гузерипль. Седло широкое, порода – чёрные сланцы. Снова туман закрывает всё. Спуск с перевала – некрутая (до 20%) тропа, по которой лучше ехать, чем прыгать по камням рядом с велосипедом. Спуск доставляет многим удовольствие, скорость заметно возросла, стали открываться виды на скалы и отроги г. Фишт. Тропинка пересекает небольшие кулуары с ручьями.

До Армянского перевала совсем недалеко, и перепад высоты небольшой. На подъёме встретили группу туристов – мужиков лет 40 то ли из Ростова-на-Дону, то ли из Питера, которые поднимались на Фишт. Говорят, восхождение туда-обратно – 6 часов в размеренном темпе. Позже, когда мы приехали на приют, смотрители – армяне поминали их недобрым словом за оставленный мусор и беспорядок и за уход без «до свидания».

Перевальный взлёт запомнился тем, что на него легко въехали на великах. Седловина перевала Армянский достаточно узкая и явно выражена. Вид здесь, наверное, очень хорош, но оценить мы этого не можем: тучи, горы не видно, только подножие. Саша Тищенко зачитывает строчки из какого-то отчёта с описанием вида на гору, остаётся только верить на слово авторам. Далеко внизу река Белая и на большой ровной поляне приют. Видны два дома с ярко красными крышами. С перевала они кажутся крошечными сарайками. Прикидываем, что там будем через час.

Спуск, как указано в описаниях, действительно круче, чем до этого на маршруте, градусов до 30. Начало спуска, метров 300, извилистая, крутая и каменистая тропа, которую пришлось пройти пешком, чтобы не свернуть шею, а дальше легко покатили на великах. Тем не менее, спускаемся верхом на велосипедах. Тропа виляет, камней немного, иногда принимает форму жёлоба (удобно отталкиваться ногами). Встречаются несколько опасных мест, особенно у ручьёв, приходится спешиваться. Романов совершил полёт кубарем вниз по склону. Наступил в траву, а под ней ничего не оказалось. Отделался несколькими царапинами, чуть не потерял очки (зрение – 4,5). В грабовом лесу тропа заметно положе и шире, но вскоре снова ныряет вниз по грязной канаве среди кустов. В этом месте начался проливной дождь и нам пришлось срочно доставать тент и стоять в говне. Ноги постоянно мокрые и грязные уже третий день. Сушить обувь, стирать носки абсолютно бесполезно. Всё, что на ногах, рассчитано в конце горного участка маршрута на выброс. На удивление мои латаные кроссовки Adidas ULM держатся молодцом и не собираются разваливаться! Все стоят мокрые, пёс тоже толкается под ногами. Минут через 15 мы сворачиваем тент и катим вниз. Тропа выровнялась и местами совсем раскисла, но под десятисантиметровым слоем грязи – твёрдый грунт и ехать можно.

До приюта добрались быстро. Через речку перекинут мостик, вода очень чистая. Собираемся устроить обед здесь, а заодно помыть велики. Как только расположились, снова пошёл нудный дождик, несильный такой, но расслабиться не давал. Пришлось домывать велосипеды срочно и смываться под крышу приюта.

Это довольно благоустроенная территория с двумя двухэтажными домами. Те самые два сарая с красными крышами. Замысел был хорош, но всё неухожено. Внутри везде дыры, грязь и пыль. В одном доме, где живут смотрители, на первом этаже большая комната с нарами, железная печка. Там уже околачивались знакомые пенсионеры и 2 придурка. Они безуспешно пытались разжечь огонь в печи и навоняли в комнате страшно. Печь мы в конце концов растопили при помощи большого куска рубероида в надежде, что когда она прогреется, вонять перестанет. Но дым всё же продолжал поступать из каких-то щелей.

После обеда решили выдвигаться в сторону Белореченского перевала. Дождь закончился, но над головой висели «многообещающие» тучи. Как только мы собрались отчаливать, дождь возобновился. Учитывая, что времени было уже 4 часа, решили остаться в приюте на ночёвку под крышей, тем более, что многие вещи требовали просушки. Палатки поставили на полу второго этажа другого домика. Мы с Сашей Тищенко сходили на разведку по тропе в сторону перевала. Подъём сначала достаточно крутой (метров 300), но без камней. Затем уклон заметно уменьшается и дорога идёт в основном траверзом вдоль склона Фишта по грабовому лесу. Местами попадаются участки жирной грязи и камней. Далеко заходить не стали, так как шёл дождик, а мы были одеты в сухое.

Все стали скучать по тёплым сочинским пляжам (чего до этого не было). Впереди – не очень известная тропа, 2 перевала и непонятно какая погода. Мы морально готовы к грязи по колено и тяжёлым подъёмам. Вечером строим планы на следующий день и ложимся спать в 9 часов, так как темень непроглядная, а водки нет.

20 сентября.

Утро встретило нас абсолютно голубым небом. Склон Оштена чуть присыпан свежевыпавшим снегом, который тут же исчез, как только на него упали первые лучи солнца. Погода сделала нам королевский подарок: появилась возможность сходить на Фишт. Я почему-то не сомневался, что мы обязательно воспользуемся этим. Но, как оказалось, я заблуждался глубоко. И никак не ожидал, что самым ярым противником окажется Олегович.

С самого начала, когда ещё планировался маршрут, у нас была заведена днёвка на приюте и, в случае хорошей погоды и благоприятных обстоятельств, восхождение на гору. Об этом знали мы все втроём и даже не обсуждали. Более того, поскольку заезд был инструкторский, наша задача была разведать маршрут по максимуму, а не «работать на клиента». Но здесь вдруг выяснилось, что о планируемом восхождении Юра не сообщал, и остальные члены нашей команды об этом не знали. Естественно, Олегович стал горячо описывать все мыслимые и немыслимые опасности, могущие подстеречь нас при восхождении на гору (сведения почерпнул из какого-то описания, взятого в интернете) и пользоваться естественным стремлением людей выехать скорее на тёплый пляж. Саша Кондратьев, как человек очень обязательный, отнёсся к этому просто: не предупредили – я не готов – едем на море. Саша Тищенко, как и я стремился на гору. Женя Артемьев отнёсся к этой затее более сдержанно, но поднялся бы с удовольствием до того места, насколько это возможно. Ильмира лезть наверх не собиралась, но готова была подождать. Мнения разделились. Меня в этой ситуации неприятно удивило упорство Романова и полное нежелание идти на компромисс (единственный, на мой взгляд, разумный довод был ограниченный по времени пропуск в заповедник, но ведь всегда можно договориться, если речь идёт о задержке в полдня). Мы проспорили всё утро, потеряв на это драгоценные 3 – 4 часа. А ведь восхождение туда – обратно около 5 часов, если идти бодрым темпом. Перед отправлением из приюта Олегович устроил масштабное фотографирование с позированием на фоне горы, в котором мне совсем не хотелось принимать участия.

Я думаю на этот счет совсем по другому. Твой текст можно оставить как факт твоего упрямого самомнения и только для нас двоих. Но если ты хочешь это описание довести не только для тех кто был в походе, но и для будущих покорителей Лагонаки на велосипеде, то оставь эти крамольные мысли хотя бы при себе!

Верный наш спутник Мухтар, стойко переносивший все невзгоды и тяготы пути, сильно приглянулся смотрителям приюта. Оказалось, он многое умел. Мужики его накормили как следует, и мы уже подумали, что пёс к ним и прилипнет. Не тут то было! Стоило нам ступить на тропу, как он помчался вперёд. Романов минут 40 бегал за ним по склонам с веревкой, чтобы выполнить наше обещание оставить собаку армянам. Теперь наш Мухтар пастух.

Тропа долго идёт вдоль склона. Грязь и скользкие корни, проехать можно далеко не везде. Много небольших кулуаров, за которыми крутые каменистые взлёты. Слева открывается вид на долину Белой, справа иногда появляются белые скальные бастионы Фишта. После того как тропа выходит из леса, она становится ещё хуже: появились большие булыжники, между которыми очень трудно протискиваться с велосипедом, возрос средний уклон. Под перевалом сырой луг и кустики со спелой черникой. Погода резкая: солнечно, белые кучевые облака, прохладно и дует ветер с юга. Я еду (иду) сзади вместе с Сашей Тищенко. Периодически снимаю потрясающие виды на цифровой фотоаппарат и видеокамеру. Тяжёлый подъём очень благотворно действует на меня, в конце концов, если бы погода осталась плохой, не было бы и речи о восхождении, да и топали бы сейчас по колено в грязи.

После широкого и ветреного Белореченского перевала тропа уходит направо, огибая Фишт. За перевалом потери высоты нет, наоборот, идёт даже подъём. Но дорога уже практически не утомляет: камней меньше. Здесь, пожалуй, самое красивое место маршрута, многокилометровой стеной тянутся скалы. На фоне пронзительно голубого неба всё смотрится очень красиво. В начале сентября на этих скалах разбился вертолёт. На тропе попадаются участки с липучей грязью, она наматывается на колёса, остаётся на тормозах и кусками сваливается на цепь. Периодически подкручиваем крепёж багажников.

Между Белореченским и Черкесским перевалами есть хорошая поляна с ручьём. Ровная, защищена от ветра со всех сторон, покрыта травкой. Здесь встречаем наших знакомых пенсионеров. Они уже отобедали и собрались дальше. Тётенька с упоением рассказывает о своём туристическом прошлом.

Примерно в километре до Черкесского перевала база геологов, несколько разваленных деревянных халуп. Тропа в этом месте пожалуй самая противная - сплошные каменюги и грязь.

За базой крутизна подъёма слегка увеличивается, и ветвистая дорога выводит на последний перевал (~ 1830 метров над уровнем моря). Здесь граница леса. Все страшно рады, что глобальных подъёмов больше не будет, а тропа (обозримый участок) за перевалом обещает спуск в основном верхом на велосипеде. Саша Пилюгин толкает торжественный спич по этому поводу.

Лес на склонах багровый, впереди, несмотря на сегодняшний необычно погожий день, мрачно. На юге иссиня-чёрное небо. Но мы уже не боимся дождей, так как дальше будет только теплее, а грязь и так отваливается от нас кусками.

На спуске скорость сильно возросла. Тропа проезжается практически везде, мы даже успеваем на ходу посмотреть по сторонам. Самые опасные места – при пересечении ручейков, где проезд сильно сужается, делает крутой вираж и поднимается наверх. Кругом грабовый лес в тумане. Такая дорога продолжается довольно долго, местами встречаются грязь, скользкие корни, глубокие промоины. Саня Тищенко на корнях перелетел через руль и здорово ушиб колено.

Согласно описанию нас впереди ждал «весёлый спуск». Единственное, что беспокоило, это изрядно износившиеся тормозные колодки, грязь и вода сделали своё дело. Я впервые почувствовал нехватку дисковых тормозов. Климат меняется на глазах: от красно – жёлтых листьев не осталось и следа, зелень стала смачной, появились другие растения. Вначале спуск не производит впечатления: грязно, камни, корни, крутовато, конечно, но ехать можно. Мы не ожидали, что это будет так долго. С шумом обгоняем наших знакомых пенсионеров. Тропа ветвится, местами принимает форму глубокого грязного жёлоба наподобие бобслейной трассы. По таким участкам спускаться легче всего и безопаснее. В принципе, спуск на велосипеде не многим быстрее, но зато намного интереснее. Местами, правда, бывает страшновато, особенно когда замечаешь впереди опасный крутой участок слишком поздно, чтобы успеть остановиться. Либо проскакиваешь, не успев испугаться, либо выпрыгиваешь из велосипеда. Несколько мест чересчур круты, и мы проходим их пешком. Отдых на спуске сделали на поляне «Серебряный родник». После поляны уклон меньше не стал. Тормоза издают противный скрежет и хруст и малоэффективны. Постепенно тропа стала выполаживаться и вывела нас к большому пространству густой грязи, с разгона врубаемся в дерьмо. Почти доезжаем до противоположного берега. Тут мы замечаем, что нас снимают на видео. Ребята из Сочи страшно удивлены нашим появлением на великах. Пара дежурных вопросов – ответов, и мы едем дальше. Нас снимают вслед. Далее спуск еще круче и тут по дороге встречаются еще два отставших их товарища, которые в изумлении смотрят как мы по очереди «сыпемся» вниз по склону. Как оказалось, этот веселый спуск, длинной всего 3 км, имеет сброс по высоте 1 км. Представьте себе, какой же здесь наклон.

Вскоре появляется настоящая лесная дорога. Ильмира просто счастлива, - шоссе! Летим вниз по булыжникам, подкручивая педали и выезжаем на кордон. Место ровное, сухое и благоустроенное. Здесь не было ни души. Единственная дорога идёт дальше вниз. Впереди слышен шум мощной воды, это река Шахе булькает. Когда поток становится виден, дорога делает поворот на 90 градусов налево. Здесь стоит столб с неприметным указателем в сторону реки – на Бабук-аул. Там, внизу висит подвесной мост. Отчётливой тропы с дороги не видно, поэтому «пролететь» этот важный поворот очень даже просто. Что мы и сделали и готовы были форсировать реку вброд, тем более, что нам это сулили московские велотуристы, прошедшие этим маршрутом летом 2000 года и разместившие рассказ об этом в интернете. Мы действительно, согласно описанию, спустились по дороге к реке. Преодолели один «рукав» вброд. Саня Пилюгин «взял» его сходу. Воды по оси, поток приличный, бульников не видно, ширина метров 7. Брызги в стороны, выехал! Меня это задело и я тоже въехал в поток, но повезло меньше: наткнулся на какой-то подводный валун и остановился в 2 метрах от берега. Когда вышли на берег основного потока, нам стало скучно: о броде в этом месте не могло быть и речи. Сразу становилось глубоко, скорость воды очень высокая, температура воды маленькая, а до противоположного берега метров 10. Это без учёта достаточно широкой части русла, где воды всего лишь по колено. Я прошёл по берегу выше по течению по зарослям гигантского размера лопухов. Безнадёжно. Олег Ткач попытался было сунуться в поток, но его еле успели поймать, а ведь ещё велосипеды. Мы с Саней Тищенко побежали на разведку назад по дороге. Прошли вверх и вниз по течению, везде тупик. Поняли, что «пролетели», потому что следов встреченных нами групп на песке здесь не обнаружили. Потеряв часа 2, возвращаемся наверх к указателю и внимательно читаем облупленную надпись «Бабук-аул» уже в очень густых сумерках. Винить, кроме себя нам некого. Здесь мы встретились с первым бензоэлектрическим агрегатом с южной стороны Главного Кавказского хребта: со стороны реки, где искали брод, фактически из тупика, выполз УАЗик. Говорят, что выше по течению есть брод. Мы лишний раз убедились в отменных внедорожных качествах прожорливого русского джипа, ведь он взялся с другого берега! Армяне, сидевшие внутри, цивильно одетые, подтвердили, что мы вляпались. Не медля ни минуты, поскакали вниз. Мост надёжный, но досок под ногами маловато. Длина его метров 50. Переходили по одному, так как он сильно раскачивался, в полной темноте. На другой стороне нас «радушно» встретили егеря с берданками – проверили пропуск в заповедник и отпустили с богом. Дата выхода из заповедника по выше указанной ошибке егеря на въезде, совпала с указанной в документе. Поэтому-то Романов сильно и «дрыгался» по этому поводу и мандражил, боялся штрафов. А ведь штраф по прейскуранту по 500 р. с рыла и + по 100 р. за каждый лишний день – ни хило! Но нам повезло. Дальше дорога пошла левым берегом. На большие грязные лужи уже не обращаем внимания, едем по колее почти в полной темноте. До Бабук-аула от моста километра 4. Так называемый «приют» – это большая ровная поляна, огромный навес с несколькими рядами столов и лавок и один разваленный домик. В приюте – пенсионеры и армяне – пастухи, которые едут в противоположном направлении. Пенсионеры обошли нас, пока мы искали брод.

В полной темноте мы стали разбирать баулы и ставить палатки, сильно опасаясь влезть в кучи говна, которых здесь очень много и они большие. К тому же очень не хотелось, чтобы какая-нибудь кобыла, которые паслись на лугу, не наступила бы на что-нибудь «живое». Я сразу занялся приготовлением еды. Сегодня «королевский» ужин: смесь гречки и риса (доедаем последнее) с тушёнкой. Главное – много. Пенсионеры очень ревниво следят, чтобы мы не заняли лишний стол. У меня это вызывает удивление и желание расположиться от них подальше, чтобы люди не напрягались.

Какой-то кряжистый армянин нагло поинтересовался, нет ли у нас водки. Он сильно расстроился, услышав, что нет, и, похоже, не очень нам поверил. И верно, так как у Жени и Ильмиры была заначка: бутылка армянского же коньяка **** Арарат.

Через некоторое время вдруг раздались вопли отчаяния и причитания. Я не сразу понял, что случилось. Оказалось, что какой-то пастух обнаружил «пропажу» полуторалитровой бутылки с вином и стал винить в этом нас: «Отдайте по-хорошему, а то хуже будет! (понимай: зарэжу)». Мне сначала показалось, что это провокация и он ищет повод к нам докопаться. Мы с Сашей Кондратьевым убеждаем его порыться в своём рюкзаке повнимательнее, и заветная бутыль тут же нашлась. Этот мужик потом начал извиняться, рвать на жопе волосы, суетиться вокруг и предлагать всяческую мелкую помощь (ну прямо надоел). Затем он растворился в ночи с бутылью, и больше мы его вечером не видели.

Все были очень рады заначке. Спать легли позже обычного.

21 сентября.

Сегодня все намерены искупаться в море. Лёгкий завтрак, и мы едем вниз вдоль Шахе по очень красивому ущелью. Справа обрыв к реке, слева скала (дорога прорыта в склоне), сверху везде сочится вода в виде речек, водопадов, ручьёв, брызг, капелек, всё это играет на солнце всеми цветами радуги и звучит на все лады. Зелень лезет отовсюду и нет ни одного жёлтого листочка. Появились заросли самшита и всякой вечнозелёной дряни. Дорога по всей видимости вечно грязная, и количество грязи от погоды не зависит. Но так красиво вокруг, что к этому относишься спокойно. Каждый едет своим темпом, я часто останавливаюсь и снимаю на видео и цифровой фотоаппарат. Снова обогнали пенсионеров. Снова переправа, приток Шахе река Бзыч. Слева отворот на висячий мост. Пока брод не проверили, решили идти по мосту. На середине моста, который свисал над самой землей (?) кончались доски. И велосипед Сани Пилюгина просто спустили на землю. Вброд легко проходим, воды чуть выше колена. Больше никто на висячий мост не лез. На поляне тут же устраиваем отдых, помывку и головомойку. Очень тепло, мы разомлели, загораем и наслаждаемся жизнью. Ткач разделся совсем и полез в холодную воду. Уже чувствуем, что очень скоро приедем в Солох-аул.

Выехали прямо к музею русского чая, где встретил нас табун свиней. Небольшая каменная усадьба, здесь, оказывается, впервые был высажен краснодарский чай. Тут же узнаём, что мы находимся на высоте 220 метров над уровнем моря. В музее есть кафе, и скучающие тётеньки радостно предлагают 2 чашки чая, зелёного и чёрного, за 70 рублей. Даже Пилюгин уклонился от дегустации.

Штаны Ткача выглядели, как после жестокой схватки со стаей собак, Пилюгин помог ему превратить их в шорты. Стоило выехать нам на сухой асфальт, как цепи засвистели так, что аж мурашки по коже побежали. За Солох-аулом начинается подъём на перевал Ноль. Возле первого же ручья останавливаемся и устраиваем глобальную помывку. Очень большой популярностью пользуются ёршики, тряпки и мои «белые» носки, предназначенные на выброс. Драили велосипеды часа полтора, сильно проголодались. Я поехал назад в Солох-аул в маленький магазинчик на выезде. Продавщица скучает и болтает с подружкой. Мат звучит через каждое слово и моё присутствие их нисколько не смущает. Я прикупил кое-какой жратвы и пива. Все посетовали, что пива купил мало, но от нескольких глотков моя крыша слегка покосилась.

Мы уже расслабились и настроены были на движение в основном вниз – к морю ведь едем. Но подъём и не думал заканчиваться. Дорога забиралась всё выше с уклоном около 8 – 10 %. Не то, чтобы уж очень круто, но мы раскрутили, поддерживая хороший темп и надеясь увидеть за очередным поворотом перевал. А там оказывался очередной взлёт. Заехали на перевал на одном дыхании без остановок, высота 880 метров над уровнем моря. От Солох-аула поднялись на 660 метров. Перед спуском одеваем ветровки. Дорога очень приятная, уклон небольшой и тормозить практически не приходится. Попадаются разрушенные и размытые участки, где асфальт отсутствует. Спуск очень длинный. В посёлке Третяя Рота в каком-то киоске, у которого сидит местная пьянь, закупили продукты на вечер, пиво и водку. Тут же пьём соки и жрём всё подряд, по чему успели соскучиться за 5 дней (несмотря на то, что с едой у нас недостатка в количестве и разнообразии не было). Пьянь грубовата, но беззлобна, жирные мужики сильно удивились, что мы движемся со стороны Майкопа. Наступают сумерки, Дагомыс всё ближе, а мы всё ещё не знаем, где встанем на ночлег. Пилюгин заметил поворот налево с дороги за кустами, и мы ныряем туда. Там, конечно же, устроена свалка, но за ней очень приличная поляна. За поляной небольшое ущелье с речкой. Первый раз разжигаем костерок из сломанных деревянных ящиков, но готовим всё равно на примусе. Спать не хочет никто: на небе звёзды, тепло и поют сверчки. Строим планы на три предстоящих дня на море. Не верится, что оно в 20 минутах езды отсюда. Пытаюсь дозвониться домой, но мобильник и здесь ещё не работает.

Ткач становится совсем невыносимым: то ему кто-то храпит всю ночь в лицо, то чихают СПИДом прямо в глаза, то норовят взять грязными руками и испортить все его ценные вещи разом. В эту ночь Романов расслабился: потерял всякую бдительность и забыл связать мой велосипед. Сырость уже достала, всё влажное, прилипает, по ущелью тянет холодом, выпала роса.

22 сентября.

Все встали рано, поели наспех, одели парадно – выходную одежду (если у кого такая осталась). В Дагмысе позвонил домой из первого попавшегося телефона и сказал, что у нас всё OK. Заработал мобильник, посыпались SMS. В сторону Сочи из Дагомыса идёт подъём. Запомнился он только тем, что очень много машин и все сильно воняют. Пыльно, неблагоустроено, большая стройка. В Сочи почище, но всё равно везде царит суета. Мы хотим моря и мы хотим жрать, желательно всё сразу. Романов вывел нас на городской пляж. Народу относительно немного, места навалом. Сразу же полезли в воду, она тёплой не показалась – около 20 градусов. Расстелили палатки, тент и прочие вещи на просушку, все пошли пить пиво и вино, а я - искать место, где можно было зарядить мобильник и аккумуляторы для видеокамеры и цифрового фотоаппарата. Ни в одной торговой палатке никто почему-то не хотел пустить на зарядку. Такое ощущение, что девицы – торговки вообще не понимают, что такое розетка, амёбы одноклеточные, и всего боятся. В палатке с футболками меня великодушно пустили к источнику электрической энергии. Женщина лет 40 поинтересовалась, откуда мы. Я, не собираясь затевать долгий разговор, сказал, что из Снежинска (много ли людей знает, что есть такой город вообще?). Оказалось, что она из Свердловска и город наш знает хорошо. Более того, Таня – мастер спорта по шоссейным велогонкам (разумеется, бывший). Мы с Романовым часа полтора с ней проговорили, обменялись адресами.

Погода – это просто праздник какой-то. Солнце печёт, и мы нежимся в его лучах, купаясь и потягивая пиво. Саня Пилюгин решил заработать бутылку шампанского на скалолазном стенде (платишь 50 рублей, одеваешь обвязку, долазишь до верха – тебе бутылка). Тут же собралась небольшая куча зевак. Саня долез до участка с отрицательным уклоном, повисел там и «созрел». Попробовал он и по другому маршруту, но с тем же успехом. Когда инструктор показал, где и как нужно перехватываться на зацепах и долез до конца, показалось, что ничего не может быть легче, чем лазить по вертикальным стенам.

Жильё поехали снимать в Адлер. Для начала Пилюгин повёз нас в «классную чебуречную» в Бытхе. Чебуреки там абсолютно невесомые (это настоящее искусство, как при заметных формах сделать вещь незаметной массы), а кофе – полное говно, и готовит его настоящий урод. Но, тем не менее народ насытился.

По дороге разгорелся горячий спор, где снять жильё. Юра норовил завести нас повыше, где подешевле. Нам, честно говоря, было уже пофиг, да и не особо знали куда лучше сунуться. Ткач же упёрся рогом: «Нахрен мне опять эти горы! Хочу, чтобы было ровно и до моря не больше 200 метров!» А мы, собственно, и не возражали. Сперва потыкались в разные гостиницы, начинающиеся от въезда в Адлер. Либо жутко дорого при очень ненавязчивом сервисе (Бургас), либо руины при очень нехилых ценах. Ткач предложил ехать в старый Адлер в район санатория «Южное взморье» и там снять комнату. Никто уже не возражал, потому что становилось темно. Частную гостиницу найти в этом районе труда не составило (там всё ими застроено), суёмся в первую попавшуюся (улица Павлика Морозова, 80) и сразу договариваемся на 2 комнаты по 350 рублей в сутки. Велосипеды – внизу в бильярдной, на этаже 2 туалета, 2 душа, большая открытая веранда со столиками, телевизором и холодильником. Внизу – летняя кухня, где можно приготовить поесть. Хозяева, как и везде, армяне. Сторожит всё это добро низкорослый жирный уродливый пёс Барик.

Мы с Романовым и Саней Кондратьевым поехали искать еду. Все магазины уже вот-вот закроются (а что, если ночью кушать захочется?), но мы успели купить пельмени, винища и прочей ботвы. Назавтра Олегович пытается всех утянуть в Дендрарий в Сочи, а послезавтра на Красную поляну. Решаем вчетвером ехать в Абхазию – посмотреть. Пилюгин хочет купить билет в Москву. Ткач, Ильмира и Саня Тищенко (у него паспорт ещё советский) – валяться на море.

Место здесь неплохое, но рядом аэродром, и раз в 15 минут над головой проносятся с рёвом самолёты. Вечер тёплый, под верандой пальма и свистят сверчки.

23 сентября.

Утром обнаружилась одна неприятность: ось заднего колеса на моём велосипеде треснула и ехать на нём я никуда не могу. Ось сняли с велосипеда Ткача, так как он больше на него садиться не желал. Быстро перекинули железки, я снял ненавистный багажник и мы (Юра, Саша Кондратьев, Женя Артемьев и я) двинули к Псоу. От центра Адлера до Весёлого навстречу сплошная автомобильная пробка. Наша полоса относительно свободна, но движение всё равно очень интенсивное.

По мере приближения к границе всё вокруг как-то меняется. Появились непрерывные торговые ряды и склады, народ тащит поклажу на тележках, машин значительно меньше. Подъехали к автомобильному КПП. Что-либо добиться от ментов и пограничников бесполезно. Местная тётка посоветовала нам с велосипедами идти через пешеходный проход, так как это быстрее, а здесь вообще могут не пропустить. Пришлось немного вернуться назад, так как вход в пешеходный «обезьянник» через Казачий рынок. Начало «шёлкового пути» мы нашли сразу: асфальтированный тротуар, с двух сторон загороженный металлической сеткой. По этой «аллее славы» потоком топают с огромными тележками абхазы, худые и замученные, везут всё, чем богата их земля. Проехав километра 2 (!) по этой позорной улице, мы упёрлись в таможенный досмотр. Досмотра нам никто не учинил, но сделали замечание, чтобы мы спешились. Далее проверка паспортов, тётка в форме пограничника занесла данные в компьютер. На мосту через Псоу магазин Duty Free (!). На Абхазской стороне – всё то же самое, но в обратном порядке, только обезьянника нет. Паспорта проверили тоже. Народу оказалось на удивление немного, основной поток продвигался навстречу. Люди, как скоты, всё равно толкаются и лезут без очереди, видно привыкли.

Почти мгновенно почувствовали, что оказались в другой стране. Движение на дороге практически исчезло, попадались в основном старые машины (копейки, Волги – 24, Москвичи, даже ЗИМ) с номерами советского образца (типа Г****АИ). Периодически проезжают маршрутки «Гагра – Псоу», раздолбанные до предела загруженные микроавтобусы РАФ. Большая часть автомашин – российские с краснодарскими, ростовскими и московскими номерами. Встречались несколько раз и военные машины, как русские, так и абхазские. А в общем-то дорога очень свободна и никто к нам не докапывался.

Дома кругом облупленные, попадаются и разграбленные усадьбы со следами пожара. Людей на улицах мало. Грузинские названия посёлков исчезли. За бывшим Гантиади дорога идёт вдоль моря под склоном с сосновым лесом. В воздухе витает сладковатый запах созревших плодов пальм, отчего сильно захотелось жрать. Мы просто балдеем: пустая дорога, сосновый лес, синее небо и море, около 27 градусов тепла и почти никого!

Во всём чувствуется разруха, бедность, последствия войны, а в 30 километрах севернее толпы праздного народа тратят огромные (по местным понятиям) деньги на развлечения. Здесь лишь остатки былой роскоши, разваленные, ободранные, роскошные пляжи, пустынные, как на необитаемом острове.

Перед Гагрой пост ГАИ (абхазский). На посту вооружённые абхазы в униформе с нашивками «МВД России» (!?), в будке висит цветной потрет их «дудаева».

Въезд в Гагру сильно удручил. Слева стоит многоэтажное здание и смотрит пустыми глазницами выбитых окон. Кругом пальмы и прочая экзотика, но всё неухожено, чувствуется недавняя война (хотя и отмечается уже 10-летие победы). Очень тихо, отдыхающих почти не видно, встречаются в основном местные жители. Выехали к морю через парк, где раньше ходили павлины и пеликаны. Никаких павлинов сейчас, конечно, и в помине нет, пруды превратились в болотца, а все строения – в руины. Кое-где слышна музыка (попса какая-то). Выехали на здоровенный пирс. Отсюда открывается вид на всю бухту до Пицунды. Ощущение такое, что попали в какое-то другое измерение: тихо, жарко, тёмно-синее небо, чистейшее море и почти никого! Первым делом вышли на пляж. Купание в кристально чистой воде создаёт чувство полнейшего счастья. Уезжать отсюда не хочется совсем, и я предлагаю проваляться здесь до упора. Юра категорически против: он вынашивает план съездить сегодня (!) в сочинский дендрарий. Мы нехотя собрались и поехали в центр города поесть. По дороге заехали в магазин. Помещение мрачное, в углу свалены арбузы рядом с амбарными весами. Стандартный ларёчный набор продуктов от чипсов до пива («Балтика» и «Сухумское»), хлеб, абхазское вино и аджика в килограммовой (!) упаковке. С Сашей Кондратьевым купили по бутылке вина «Букет Абхазии». Здесь оно стоит 100 рублей, в Адлере 200. Выехали снова на пляж и встретили … наших, снежинских. Они страшно удивились (как, впрочем, и мы). Сделали несколько фоток на память, ради этого они даже залезли на наши велосипеды. На перекус мы расположились тут же в кафе под пальмами, похожими на здоровенные ананасы. Люля-кебаб очень приличный, а вино просто класс. Только собрались расслабиться после обеда, Романов - жжоппа заторопил нас назад, в Адлер.

Во второй половине дня дорога ещё больше опустела. Местами виноград свисает прямо над обочиной, и мы, не слезая с велосипедов, рвём спелые грозди. Из такого винограда плохое вино сделать просто невозможно. На контрольном пункте абхазы сделали нам несколько замечаний, от которых страшновато было отмахиваться, мы постарались сразу выполнить их требования. Народ маленький и очень гордый имеет обострённое чувство самолюбия.

В Адлер приехали засветло в прекрасном настроении. Вечером устроили «королевский» ужин с проводами Саши Пилюгина. После того, как выпили 2 «сиськи» (полторашки) изабеллы прекрасной и всем было уже очень хорошо, Ткач достал из кармана своих шорт полторашку чачи и стал убеждать всех, что это очень «здоровый» напиток и от смешивания ничего не будет. Никто ему не поверил. Через 10 минут после этого Олег упал на пол и поплыл кролем в свой номер (то ли 77, то ли 11, мы так за 3 дня проживания и не разобрались). Ильмира, жалевшая Олега, помогла ему преодолеть последнее препятствие – порог, и он с воплем «ФИШТ!» рухнул на мою кровать. Хозяева гостиницы отнеслись к нашим чудачествам очень терпимо.

24 сентября.

Сегодня последний день на море. Проспали до упора. Романов как лёг в шортах и футболке, так и проснулся в этом. Сегодня он решил все же осуществить свою затею – съездить в дендрарий. Я предпочёл отколоться от вчерашней компании и в лес не ехать. Буду валяться целый день на пляже, купаться, пить пиво и, может быть, прокачусь на водном мотоцикле.

С утра с Саней Пилюгиным, Тищенко и Ильмирой пошли на рынок купить сувениров домой и фруктов. Выбрать сувениры достаточно трудно – всё однотипно. Пилюгин купил (успел всё-таки!) на базаре полторашку какого-то красного «домашнего» вина и качан капусты (?!). «Чтобы жрать!» – сказал Саня. Пить эти кислые чернила просто невозможно, а язык и губы надолго становились после этого ядовито-свекольного цвета. «Вино» потом вылили, а нетронутую капусту просто оставили хозяевам.

На пляже нашли уже «тёплого» (в прямом и переносном смысле) Ткача. Мы действительно просто валялись, о чём-то трепались, даже не помню и нисколько не жалели, что никуда не поехали. Запомнилось, что перед глазами постоянно маячили тощие пропеченные на солнце до угольного состояния армяне, которые орали заунывно и безнадёжно: «Пиво холодный, форел копчёный …». К Олегу пристал какой-то фотограф с девушкой – «аборигеном» и макакой. Олег не подавал признаков отказа, стоял как пень, поэтому его быстренько приодели папуасом и подсунули девушку под бок. Ткач с каменным лицом поболтал с ней (мы то знали, что он просто издевается), но фотографироваться в конечном итоге отказался. Дядька сильно расстроился, отобрал у него реквизит.

К обеду Пилюгин засобирался отчаливать, Саня Тищенко поехал его проводить. Мы с Ильмирой чуть позже тоже собрались помахать ему рукой. Олег запротестовал: мы его оставляем одного скучать на пляже. «Вы хоть мне подругу на час найдите!». Ильмира решила подыграть ему, и они стали выбирать кандидатов на пляже. Несколько «претенденток» Олег отверг сразу, несколько обсудили. В конце концов Ткач «положил глаз» на девушку у самой воды, которая загорала, широко раскинув согнутые в коленях ноги. Олег долго не решался, замучил Ильмиру вопросами, но та стойко всё вынесла (похоже, ей было очень интересно, чем всё это закончится). Они пошли «искупаться», а точнее, посмотреть на девушку поближе. Вернувшись, мы продолжили обсуждение. И вот свершилось! Олег подошёл к своей избраннице, присел возле неё, что-то сказал. Девушка тут же встала и начала сворачивать полотенце. Мы уже подумали, что произошёл облом. Но всё прокатило! Олег пошёл обедать даму, а мы с Ильмирой – провожать Пилюгина. Но Саня уже уехал, и мы двинулись обратно, искать Олега с его новой знакомой. Когда в четвёртый раз прошли все прибрежные кафешки, расположенные на разумном расстоянии, мы почувствовали голод и зашли в первую попавшуюся забегаловку. Пиво – плов. Голова съехала, о чём болтали – не помню. Жара. Вернувшись на берег, нашли Ткача на своём месте снова одного. Его девушка откушала, уехала в Бухту, и Олегу снова стало скучно. Скуку развеяли при помощи гидроцикла.

Ближе к вечеру приехали Романов и Ко, потные и возбуждённые. Я намекнул, что пора ехать за продуктами на вечер, если хотим сделать прощальный ужин под пальмами. Намёк был либо не понят, либо проигнорирован, и я решил сложить с себя обязанности шеф-повара, коим был на протяжении всего маршрута. Базар уже закрылся, а в магазине только макароны и колбаса. На ужин Романов приготовил праздничные макароны (очень много) и 2 батона колбасы (а что же ещё?). Не ударила лицом в грязь только прекрасная изабелла.

Ильмира сломала душ. Джульета (хозяйка дома) была очень недовольна. Инцидент Романов замял пиастрами.

У Ткача продолжает опухать нога (голеностоп). Похоже, он потянул сухожилие. Высказывается и шутливая версия, что нога опухла от чрезмерного потребления чачи и бурды, настоянной на каких-то орехах или скорлупе. Ильмира его постоянно жалеет.

Саша Кондратьев пакует в баул подарки и бутылки с абхазским вином.

25 сентября.

Как назло, погода отличная, как и вчера. Уезжать не охота совсем. На перроне вокзала ментов больше, чем людей и снова жарко. Купил бутылку «Балтики №9» в дорогу. Велики уже почти собрали, Саша Кондратьев свой упаковывал особенно тщательно, обматывая раму пенополиэтиленом. Ткач снова куда-то исчез, и его велик с баулом сиротливо валялся на асфальте. Мы стали беспокоиться: не загребли ли его в ментовку? Видок у него тот ещё… Романов уже изрядно злится на него. Вот и Олег, живой и даже довольный. Подумаешь, посидел с полчаса в нужнике.

В поезд загрузились без проблем. На этот раз Женя с Ильмирой в другом вагоне. Тут же выпили пива, полегчало… В Сочи сбегали ещё за пивом. Из расписания узнали, что в Якорной щели поезд стоит 45 минут. Мы (Тищенко и Ткач) с нетерпением ждём этой станции. Проводник открыл нужную дверь и вместе с нами побежал на пляж купаться, до берега метров 70. На берегу тут же появился армянин и стал навязчиво предлагать домашнее вино. Мы мягко отказались, армянин обиделся. Наслаждались минут 15 и решили судьбу не испытывать, полезли обратно к поезду. Можно было спокойно купаться ещё столько же. Женя с Ильмирой станцию проспали. Остальные провалялись в вонючем вагоне.

Ткач уговорил соседа по боковой полке распить с ним «остатки» чачи (около пол-литра). Сосед – железнодорожник, отдыхавший в Адлере, ломался недолго.

Наслаждаемся последним в этом году теплом, подставляя руки и лица лучам солнца через открытые окна.

В Краснодаре меня встретила Анна. Передала забытую у них куртку, круглый пряник в дорогу и приветы в Снежинск. Обнялись. В этом появилось что-то новое.

На меня напал жор. Жрать хочется всё время. Если не жую чего-нибудь, чувствую себя некомфортно.

26, 27 сентября.

Увы, становится холоднее и желтее. Всё время едим и пьём пиво. В Тихорецкой купили 2 ведра вкусных и баснословно дешевых яблок. От скуки Олег, Саша и Женя с Ильмирой ходят в вагон-ресторан. Ткач приглядел себе подругу на соседней полке. Девица из Нижнего Тагила, всё лето профестивалившая в Сочи, охотно ходит с Ткачом в ресторан и принимает угощения. К концу дороги Олег потерял к ней интерес: стала досаждать опухающая нога.

Мы все сильно загорели. Ноги в синяках и мелких ссадинах. Горы и море, грязь и пляж…

Сентябрь, 2003.